Интервью Е.К. Костюшевой. "75 лет "Большому террору"

Интервью Елены Константиновны  Костюшевой, заместителя генерального директора по научной работе Музея политической истории России, для радиостанции "Голос Америки"

"75 лет "Большому террору"

75 лет назад 23 января 1937 года в Военной коллегииВерховного Суда СССР начались слушания по делу "Параллельного антисоветскоготроцкистского центра". О периоде "Большого террора" в СССРбеседовала с Заместителем генерального директора Музея политической историиРоссии Еленой Константиновной Костюшевой корреспондент русской службы"Голоса Америки".

Указ Ельцина, предписывающий рассекретить все, что связаносо сталинскими репрессиями, до сих пор не выполнен.

Ровно 75 лет назад 23 января 1937 года в Военной коллегииВерховного Суда СССР начались слушания, которые вошли в историю, как Второймосковский процесс, или дело "Параллельного антисоветского троцкистскогоцентра". Среди главных фигурантов были Георгий Пятаков и Карл Радек.

Процесс "Параллельного антисоветского троцкистского центра" стал вторым из трех крупных Московских процессов 1936-38 годов, в ходе которыхбыли обвинены и приговорены к высшей мере наказания большевики из ближайшеголенинского окружения, которые были упомянуты "вождем мировой революции" в своемписьме XII съезду РКП (б).

О Сталине в этом письме было сказано, что он "слишком груб,и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами,коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека".

Встав во главе большевистской партии, Сталин сумел не толькоотстранить своих соперников от принятия важных решений, но даже добился высылкиих страны (в случае Льва Троцкого). Или организации открытых судебныхпроцессов, во время которых подсудимые не только полностью признавались во всехинкриминируемых преступлениях, но клялись в верности идеалам октябрьскойреволюции и прославляли "лично товарища Сталина" (в случае Зиновьева, Каменева,Пятакова и Бухарина).

В мировой истории ХХ века 1937 год, начавшийся с процесса "Параллельного антисоветского троцкистского центра", остался как год "Большоготеррора". Этот термин в отношении советского тоталитарного режима был введенанглийским историком Робертом Конквестом, опубликовавшим одноименный документальныйдвухтомник "The Great Terror: Stalin's Purge of the Thirties" ("Большой террор– сталинские чистки 30-х годов") еще в 1968 году, то есть до выхода в свет "Архипелага Гулаг".

"Масштаб репрессий сильно преувеличен"

Корреспондент "Голоса Америки" попыталась в беседе соспециалистами по советскому периоду российской истории выяснить, почему именноза 1937-годом закрепилась такая мрачная слава.

Первый собеседник "Голоса Америки" - петербургский историкАлександр Островский – был немногословен.

"Для меня, как и для любого, кто изучает этот периодсоветской истории, это является загадкой, - начал он, - Я уверен, чтосуществует некий пласт исторических событий, который до сих пор скрыт отисследователей".

Александр Островский подчеркнул, что он не сомневается, чтовсе эти "московские процессы" были постановкой.

В то же время, он признался, что ему непонятно, что жеименно послужило причиной такого взрыва жестоких политических репрессий 1936-38годов.

По словам историка, "то, что нам известно о том времени -протоколы судебных заседаний и документы расследований - явно недостаточны длясмертельных приговоров. Я считаю, что масштаб сталинских репрессий сильнопреувеличен, но все-таки объяснить причины репрессий 1937 года я не могу", -заключает Александр Островский.

Почему старые большевики признавали себя "врагами народа"?

Заместитель директора Музея политической истории России понаучным вопросам Елена Костюшева напомнила термин "ежовщина", ставший синонимом1937 года. Вместе с тем, она подчеркивает, что после изучения архивныхдокументов 30-х годов, миф о том, что "большой террор" был направлен, преждевсего, против представителей бывших партийных элит СССР, окончательно развеян.

"На самом деле, - отмечает Елена Костюшева, - открытыемосковские процессы 1936 – 1938 гг., это был лишь фасад сталинского террора. Самойкрупной категорией советских граждан людей, пострадавших в этот период времени,были простые люди, и в первую очередь – сельское население, крестьянство,никакого отношения к политике не имевшие».

В этой связи необходимо отметить указ наркома внутренних делСССР Николая Ежова № 00447 от 30 июля 1937 года "Об операции по репрессированиюбывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов". Именно всоответствии с этим документом и было репрессировано порядка 1 700 000советских граждан, из которых около восьмисот тысяч были расстреляны, аостальные приговорены к тюремному заключению на срок от восьми до десяти лет.

Елена Костюшева также подчеркивает, что все три московскихпроцесса "от начала и до конца были полностью сфальсифицированными. Никому изфигурантов не было предъявлено никаких улик, - продолжает историк, - иединственным основанием для приговора этим людям, будь то к высшей мере, или кбольшим срокам тюремного заключения, были признания самих обвиняемых".

Собеседница "Голоса Америки" указывает, что многие экспертыпо российской истории 30-х годов до сих пор расходятся во мнении относительнопричин, которые заставили представителей ближайшего ленинского заключенияоклеветать себя в присутствии не только так называемой "советскойобщественности", но и корреспондентов множества западных изданий. "Онипризнавали себя в шпионаже в пользу иностранных разведок, главным образом –германской и японской. В причастности ко многим диверсионным актам, в попыткахорганизации покушения на Сталина и так далее", - напоминает замдиректора Музеяполитической истории России.

По ее мнению, кроме несомненного физического воздействия наподсудимых (в частности – жесточайших пыток), имели место и моральные методы,применяемые сотрудниками НКВД. Результатом этого стало публичное покаяниеКаменева, Зиновьева, Пятакова, Бухарина, Рыкова и других фигурантов "московскихпроцессов" в несовершенных злодеяниях.

"Почему они это делали? – спрашивает Елена Костюшева, и самаже отвечает: - Некоторые историки утверждают, что обвиняемые считали, что ихпризнания будут на пользу партии большевиков и стране в целом".

Сталин нарушал свою же Конституцию

Кстати, эту версию изложил в своем знаменитом романе "Слепящая тьма" австрийский писатель Артур Кестлер, который в начале 30-х годовбыл убежденным коммунистом, и провел год в СССР в качестве корреспондента однойлевой газеты.

А Джордж Оруэлл завершил антиутопию "1984" (гдерассказывается история простого человека, столкнувшегося с пропагандистскимаппаратом тоталитарного государства) фразой "Он любил Большого Брата".

Елена Костюшева согласна, что оба автора очень точно описалипсихологическую атмосферу СССР 30-х годов.

Сотрудник Научно-информационного центра "Мемориал", докторфилософии Никита Петров подчеркивает, что решающую роль в массовых репрессияхпротив советского народа сыграли компартия и Народный комиссариат внутреннихдел (НКВД).

"Ни для кого не секрет, что ближайшие люди из окруженияСталина – Молотов, Жданов, Каганович, Ворошилов, и даже Микоян - ониподписывали так называемые "расстрельные списки", то есть, в принципе,подменяли собой решения судебных органов. Это был такой механизм осуждения,когда по спискам, поданным из НКВД Ежовым, решения принималось сначалаполитбюро, то есть высшим коммунистическим руководством. А потом ужеавтоматически проставлялись приговоры Верховной коллегии Военного суда, которыеуже, фактически, следовали тем решениям, которые были предписаны в расстрельныхсписках", - отмечает историк.

И добавляет, что все это было, как принято теперь говорить,лишь "верхушкой айсберга". Поскольку настоящий террор шел на низовом уровне,когда решения принимались так называемыми "тройками" управления НКВД.

"А этот орган, - подчеркивает Никита Петров, - никоимобразом не был сконструирован в соответствии с законами. То есть весь комплексрепрессивных акций на самом деле находился в грубейшем противоречии с той самойсталинской Конституцией, которая была принята накануне событий, о которых мысегодня рассказываем, а именно 5 декабря 1936 года".

А значит, налицо попрание законов, нарушение права и, какследствие – массовые репрессии, которые проводились сталинской коммунистическойверхушкой, делает вывод Никита Петров.

"Злобное упрямство" КПРФ и ФСБ

Под конец разговора с корреспондентом "Голоса Америки" историк признался, что не может найти ответа на вопрос – как нынешниенаследники ВКП (б) и НКВД могут себя комфортно чувствовать в современнойполитической ситуации, не покаявшись за причастность их предшественников ктаким страницам отечественной истории, как "большой террор".

"С моей точки зрения, самое возмутительное и – по моейнаивности, необъяснимое – почему руководители нынешней КПРФ являются замшелымисталинистами. Начиная с самого Зюганова, который всячески оправдываетсталинские преступления, и, включая все руководство российской компартии,которое готово отрицать очевидное – то есть, что все беды обрушились на странуименно по вине их предшественников", - разводит руками Никита Петров.

Говоря о беспамятстве руководства КПРФ, историк поясняет,что имеет в виду не только "большой террор" 1936 – 1938 гг., но и другие "неизвлеченные уроки из прошлого, такие, как массовое уничтожение крестьянствав годы "коллективизации".

Такое поведение, которое эксперт называет "злобным упрямством",свойственно по его словам и нынешнему руководству ФСБ, "которое с маниакальнымупорством отстаивает праздник 20 декабря. Это – праздник профессиональных убийц– чекистов. Как можно этого не знать?!", - поражается сотрудник НИЦ "Мемориал".

При этом, указывает Никита Петров, ФСБ всячески препятствуетдопуску независимых специалистов к своим архивам. В том числе и к темматериалам, которые связаны с массовыми репрессиями 30-х годов.

"У них до сих пор эти материалы считаются секретными,вопреки нынешнему российскому законодательству. И в данном случае мы имеем делосо своеобразной родовой травмой или наследственной болезнью, которая мешает ФСБсоблюдать Указ, подписанный еще в июне 1992 года Борисом Ельциным. А этот Указ,предписывающий рассекретить все, что связано со сталинскими репрессиями, до сихпор не выполнен", - подытоживает Никита Петров.

В результате документальный двухтомник Роберта Конквеста "Большой террор", изданный на русском языке в 1991 году, является сегоднябиблиографической редкостью. Зато полки российских книжных магазинов заваленыизданиями, расхваливающими "отца народов" и его "железных наркомов".

 

Корреспондент: Анна Плотникова

Источник:http://www.voanews.com/russian/news/Stalin-Terror-Memory-2012-01-23-1378