"Россия на переломе"

В Музее политической истории открылась новая постоянная экспозиция, посвященная событиям, которые и по сей день оцениваются диаметрально противоположно, – революции 1917 года и Гражданской войне. Мне, как и многим, есть с чем сравнить: мы хорошо помним прежние музейные залы поздних советских времен, проникнутые романтикой революции с ее "комиссарами в пыльных шлемах". А как интересно было разглядывать масштабный макет штурма Зимнего, представляя себя участником событий...

В Музее политической истории открылась новая постоянная экспозиция, посвященная событиям, которые и по сей день оцениваются диаметрально противоположно, – революции 1917 года и Гражданской войне. Мне, как и многим, есть с чем сравнить: мы хорошо помним прежние музейные залы поздних советских времен, проникнутые романтикой революции с ее "комиссарами в пыльных шлемах". А как интересно было разглядывать масштабный макет штурма Зимнего, представляя себя участником событий...

Того макета давно уже нет: его разобрали еще пять лет назад. Новая концепция кардинально отличается от прежней, да и штурма Зимнего в его эйзенштейновской интерпретации не было – теперь это уже точно доказано. А раз не было, то зачем заниматься мифотворчеством?
С начала 1990-х музейщики постоянно проводили временные выставки на эти острые темы, нащупывали точные оценки. Но только теперь, в преддверии столетия 1917 года, решились представить публике постоянную экспозицию, рассчитанную на годы вперед, – максимально выверенную, продуманную и взвешенную.

– Мы назвали ее "Революция в России. 1917 – 1922 гг.", и это наша принципиальная позиция, – объясняет Александр Калмыков, руководитель отдела научно-экспозиционного проектирования. – Мы рассматриваем революцию как единый процесс, в котором было место и Февралю, и Октябрю, и Гражданской войне. Почему ее окончание датируется 1922 годом? Не только потому, что тогда был разгромлен последний "белый" очаг – на Дальнем Востоке. Главное, что именно в 1922 году четыре республики подписали договор об образовании СССР. Власть окончательно легитимизировалась.

– Однозначных оценок "плюс" или "минус" мы не даем, наша задача – встать над схваткой, показать, что ход истории не был предопределенным, безальтернативным, – говорит старший научный сотрудник музея Сергей Спиридонов, автор концепции новой экспозиции. – В то же время мы склоняемся к тому, чтобы оценить тот период в истории нашей страны как трагический. Говоря о неизбежности преобразований, которые действительно назрели к 1917 году, мы ставим акцент на том, какая неоправданно высокая цена была за них заплачена.

Именно об этом говорится в эпилоге экспозиции: "Население России отдало революции огромную кровавую дань: в 1917 – 1922 годах в стране погибли от 8 до 13 миллионов человек, около 2 миллионов эмигрировали".

– Для нас история России – непрерывный процесс без изъятий и умолчаний. Мы стараемся идти по пути исторической правды, – подчеркнул, открывая новую экспозицию, директор музея Евгений Артемов.

Отдадим должное: музейщики действительно пытались быть максимально беспристрастными. Максимум констатации фактов, минимум оценок. Но все-таки совсем без них невозможно. Каковы же основные вехи?

Февраль 1917 года – стихийный взрыв, а вовсе не инспирированный в верхах переворот. Об этом, кстати, особенно ярко свидетельствуют впервые представленные в экспозиции письма солдата Павла Слесарева, служившего в 1916 – 1917 годах в Петрограде в гарнизоне Петропавловской крепости: от готовности беззаветно отдать жизнь за царя и Отечество до полного разочарования... Октябрьские события 1917 года в Петрограде – переворот, целенаправленно подготовленный партией большевиков. Хронику тех дней, час за часом, можно проследить на импровизированном "колесе времени". Брестский мир, ударивший по патриотическим чувствам многих жителей страны, – шаг к Гражданской войне...

– Мы постарались дать слово всем политическим силам, претендовавшим на власть в России во время событий революции, причем без идеологических штампов и ярлыков, – говорит Спиридонов. – Представлены их программные документы, можно узнать, как они предлагали обустроить Россию, сделать собственные выводы. Но при этом мы подводим к мысли, что поражение Белого движения было неминуемым. И говорим о причинах...

Новая экспозиция способна удовлетворить самых взыскательных ценителей исторических артефактов. Среди раритетов – золотые часы одного из руководителей Военно-революционного комитета Николая Подвойского, по которым он определял время начала захвата Зимнего дворца; шашка Буденного, карабин Фрунзе...

Артефактов противоположной стороны сохранилось гораздо меньше. В том числе и потому, что в 1930-х годах музей подвергли чистке и почти все экспонаты, связанные с Белым движением, изъяли и уничтожили. В экспозиции – то немногое, что уцелело. Английские шинель и сапоги, которые союзники поставляли войскам Колчака, шашка белого офицера, сохранившаяся только потому, что стала трофеем одного из красных командиров. Удивительно, что музей сумел сохранить стеклянные негативы с изображений листовок Белого движения, в то время как бумажные экземпляры в 1930-х годах были уничтожены.

Экспозицию не назовешь скучной: она до предела насыщена новыми музейными технологиями. Хотите – проверяйте с помощью компьютерной игры свои знания о событиях революции или слушайте песни красных и белых. И убедитесь, что зачастую мотив был одинаковый, только слова разные...

Открытие новых музейных залов завершилось "круглым столом" историков. По мнению доктора исторических наук Владлена Измозика, музей сделал шаг в верном направлении, простившись с идеологемами "Февральская" и "Октябрьская" революции, показав, что вторая российская революция была длительным процессом.

– Одновременно вдумчивому посетителю помогают прийти к мысли о необходимости национального примирения, пониманию того, что лучшие люди из "белых", "зеленых", "красных" любили свою Родину, но видели пути ее развития по-разному, – считает Измозик.

По мнению другого доктора исторических наук, Бориса Колоницкого, взгляд нашего общества на революцию 1917 года остается "партийным". Раскол до сих пор не преодолен, национальные травмы, нанесенные теми событиями, не залечены. Иными словами, революция по сей день не стала прошлым.