В музее Петербурга можно узнать об истории политической полиции

На Гороховой, 2, расположен единственный в стране общедоступный вневедомственный музей, посвященный истории отечественных спецслужб. Сейчас в нем открылась новая постоянная экспозиция «История политической полиции и органов государственной безопасности России XIX – XX веков». Результат представлен публике после того, как целый год этот филиал Музея политической истории был закрыт на реэкспозицию. Получилось ярко, но не всегда бесспорно.

Многим, кто еще помнит школьную программу, новая музейная трактовка может показаться непривычной. Лично я привык воспринимать декабристов исключительно со знаком «плюс», а тех, кто отправлял их на плаху, на каторгу и в ссылку, – с однозначным знаком «минус». Здесь акценты и оценки расставлены иначе: мол, государство обязано защищать себя от тех, кто на него посягает, и в борьбе против декабристов и продолжателей их дела есть своя логика.

Отправная точка музейной экспозиции – 1826 год, создание Третьего отделения. Со школьных лет помню самые яркие характеристики этого учреждения: произвол и беззаконие. Из издания в издание кочевала эпиграмма: «У Цепного моста // Видел я потеху: // Черт, держась за пузо, // Помирал со смеху. // «Батюшки! нет мочи! // – Говорил лукавый. // – В Третьем отделении // Изучают право...». Этот стих, написанный поэтом-сатириком Шумахером, гулял по Петербургу после того, как чиновникам этой конторы был прочитан цикл лекций о законодательстве...

Нынче в музейной экспозиции про Третье отделение говорится с уважением. Народовольцев и прочих революционных радикалов здесь именуют не иначе как террористами, и симпатии – на стороне тех, кто с ними боролся. Если не с симпатией, то явно с пониманием говорится о секретных агентах царской охранки, о работе филеров, занимавшихся слежкой за политически неблагонадежными, а также о тех, кто занимался перлюстрацией – денно и нощно читал личные письма, выискивая в них крамолу и следы антиправительственных заговоров. Мол, а как без этого оберегать покой государства?

– Очень много архивных материалов представлено для широкой публики впервые, среди них – протоколы допроса Герцена и Огарева, письмо Герцена Николаю I об отказе вернуться в Россию, – рассказала заведующая филиалом Оксана Алексеева.

Если Герцен с Огаревым в экспозиции стали выглядеть несколько по-диссидентски, как возмутители спокойствия, то русская эмиграция, о которой в постперестроечные годы было принято говорить исключительно с пиететом, вообще потеряла романтический флер. И об успешной борьбе советских спецслужб с воинствующей частью белоэмигрантов упоминается с неприкрытой гордостью...

Тема репрессий 1930-х годов не обойдена стороной, причем акцент сделан на том, что от них в немалой степени пострадали и сами сотрудники госбезопасности, что под флагом борьбы с «врагами народа» была на две трети разгромлена зарубежная резидентура.

Герои нынешней экспозиции – и это справедливо – разведчики. Мелетий Малышев, в 1942 году успешно внедренный в одну из разведывательных школ абвера. Впоследствии он был преподавателем ЛГУ, директором вузовской научной библиотеки, защитил докторскую диссертацию... Александр Феклисов, советский резидент в Вашингтоне, – один из тех, благодаря кому не началась третья мировая война: мир стоял на ее пороге во время Карибского кризиса.

– Ни одно государство не может существовать без органов госбезопасности. Они никогда не действуют сами по себе, а всегда выполняют волю государства. Другое дело (и опыт ХХ века говорит нам именно об этом), что его политика должна быть разумной, чтобы органы госбезопасности не превращались в орудие борьбы против собственных сограждан, – отмечает директор Музея политической истории Евгений Артемов.

Сергей Глезеров

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 198 (6796) от 30.10.2020 под заголовком «Уважьте Бенкендорфа».