В Музее политической истории России открылась выставка «Политика и музыка»

Ее пространство оказалось достаточно разноплановым: кому‑то будет интересно послушать музыкальные произведения — гимны, фронтовые песни, мелодии эпохи оттепели, а кто‑то погрузится в чтение архивных документов, которые здесь представлены в таком количестве, что выставка порой напоминает расширенную версию архива. И не случайно в экспозиции так много зеркал: в музыке, как в зеркале, ярко отразилась политическая история минувшего века.

Государственный гимн «Боже, царя храни» и опера «Жизнь за царя» Михаила Глинки — яркий пример того, что государственная политика в отношении музыкального искусства начала формироваться в России еще в XIX веке.

— В каком‑то смысле можно сказать, что и революция начиналась именно с песен, — говорит один из создателей выставки Александр Смирнов. — Недаром символами эпохи стали «Интернационал», «Смело, товарищи, в ногу!», «Варшавянка». Темы в них похожие — разрушение старого мира, священная месть эксплуататорам, готовность жертвовать собой и не бояться смерти…

Выставка знакомит с самыми разными примерами того, как политика влияла на музыку. Так, после развенчания культа личности из музыкальной сферы сразу исчезли все песни об «отце народов», были вымараны даже строчки с упоминанием его имени, изменен текст государственного гимна…

Лейтмотив выставки — что власти запрещали, что разрешали, что приветствовали. Не случайно среди экспонатов — партийный документ 1954 года: «Последнее время в отдел науки и культуры ЦК КПСС стали поступать сигналы по поводу нового чрезмерного распространения в быту западной песенно-танцевальной музыки…». А как бороться? «Усилить контроль», пересмотреть план выпуска пластинок. И, конечно, газетам «Правда» и «Советская культура» выступить по этому поводу.

— Когда читаешь рассекреченные архивные документы, порой закрадывается мысль: а может быть, и не стоило их рассекречивать, делать достоянием широкой публики? Поскольку выдающиеся люди в них порой предстают не такими, какими мы их привыкли видеть, — размышляет Александр Смирнов. — Тем не менее мы все‑таки рискнули…

Среди представленных материалов — «покаянное письмо» Майи Плисецкой, датированное 1959 годом и адресованное Хрущеву, с просьбой выпустить ее на гастроли в США. «Дорогой Никита Сергеевич!.. Последние несколько лет я вела себя из рук вон неправильно, не понимая той ответственности, которая лежит на мне, как на артистке Большого театра. Прежде всего я, что называется, безудержно «болтала языком», что абсолютно непозволительно для человека, который так на виду, как я… Часто я нетактично вела себя на приемах, беседуя главным образом с иностранцами…».

Документы, которые можно увидеть в экспозиции, лишний раз свидетельствуют, что бдительные органы внимательно следили за настроениями музыкантов. К примеру, представлена записка Комитета госбезопасности о нежелательности выезда в капиталистические страны главного дирижера симфонического оркестра Ленинградской филармонии Евгения Мравинского. Мол, «высказывал намерение не вернуться в СССР… вспыльчивый, мнительный, поддающийся постороннему влиянию».

Уже на открытии выставки стало очевидным, что многим посетителям особенно интересны материалы, связанные с «гитарной поэзией» Галича, Окуджавы, Визбора, Высоцкого, а также рок-музыкой, всегда отличавшейся своим бунтарским духом.

Знаменитая песня Виктора Цоя «Перемен!» прозвучала в 1989 году, а девятью годами раньше молодой геолог Юрий Лорес, которому не было тогда еще и тридцати лет, сочинил «Урок истории». Ее текст можно увидеть на выставке. Там были и такие слова: «Ждем перемены, мы ждем перемены: это еще не последний урок». За свой порыв Лорес поплатился: ему негласно запретили выступать перед широкой публикой. Но впереди уже маячила перестройка…

---

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 133 (7216) от 22.07.2022 под заголовком «Политика в зеркале музыки».

Источник: официальный сайт газеты